Анна Пронина о новом цикле картин, критике и любви к жизни

С живописью, графикой и иллюстрациями Анны Прониной мы знакомы не первый год. Но каждый раз художник открывает нам все новые грани своего творчества. Например, недавно проходила выставка картин Анны в кофе с обработкой огнем. Как возникают новые идеи, кто главный по критике, и почему нужно жить здесь и сейчас, — беседуем с художником.

Картины Анны можно купить тут:

Аня, как у тебя рождаются новые идеи? Может, с мысли «а что, если …»?

Иногда, это даже: «блин, а чем я хуже?» Фюмаж, например, придумал еще Паален. Эту технику использовали и сюрреалисты прошлого века. Я решила попробовать, и совместила кофе и огонь. Помогает и замечательный, и самый жесткий мой критик – это мой брат. Собственно, благодаря ему я и стала художником.

Я высылаю брату что-то и говорю: «Вот, смотри, какая у меня идея…». А он в ответ: «Че за фигня! Знаешь, я вот видел…». И тут я понимаю, что мне надо быть лучше! Лучше, чем то, что он уже виде!

Когда брат был еще подростком, а он для меня авторитет во всем, он начал писать графику. Вставал по ночам и рисовал. Мне хотелось повторить. Сначала это был соревновательный момент из серии «а чем я хуже?». А потом я влюбилась в это. Брат стал юристом, а я художником.

— Пандемия. Для многих это было, да и есть, сложное время. Как ты справляешься?

На самом деле у меня мало что поменялось. Пандемия заставила меня учить новый язык. Продолжаю совершенствовать английский. Недавно даже смогла пообщаться с американцем. Когда-то для меня это было недостижимой мечтой, у меня был комплекс по поводу английского… Нет, оказывается, это не так сложно, когда хочешь.

Еще я прочла массу книг. Я просто обожаю роман «Кысь» Татьяны Толстой. Он во мне оставил отпечаток. Я вообще люблю книги, которые оставляют осадок. Неважно, хороший, плохой, но оставляют осадочек, запоминаются. Еще я для себя сделала новое открытие и по поводу Оруэлла. Оказывается, до его знаменитого романа «1984», был замечательный роман Замятина «Мы».

— Говоря об Оруэлле. Твоя новая серия картин «Звери» — тоже отсылка к его роману. Или это что-то новое?

Это просто мои звери. Я думаю, что в зверях мы можем найти что-то большее. Что-то большее, чем в людях. Например, жираф из этой серии, – это персонаж, вырванный из снов. Ведь сны не принадлежат тебе. Ведь, если ты запоминаешь свой сон, ты берешь не совсем то, что принадлежит тебе.

Сны – это отдельный мир. Наши сны никто не может, никто не вправе контролировать. И наши сны – это наш другой, теплый мир. Пока ты кому-то снишься, ты нужен, о тебе думают.

У Джорджа Оруэлла звери уже были определены по характеру, по значению. В этот раз все по-другому. В этот раз — это мои «Звери». Здесь мои мысли, чувства, эмоции…

Когда тебе лучше работается? Есть ли то самое, волшебное время?

Я в основном пишу ночью. Ночь — особое для меня время. Это время, когда все затихает. Когда все окружающие спят. А я как бы просыпаюсь.

Я очень люблю жизнь. Я люблю каждую ее минутку, каждое ее мгновение. Я жадничаю жизнью с детства. Пока живешь, пока мыслишь, пока дышишь, ты счастлив. И благодари Бога за каждый свой вздох. Потому, что самое великое чудо на свете – это жизнь.

Если начинаешь сдаваться, если впадаешь в уныние; а уныние, кстати, смертный грех; значит — не ценишь это. Пока у тебя есть желание творить – ты живешь. Мы же не знаем, что за гранью. Мы же не знаем, что за краем. Может быть там новая жизнь. А может все…Никто этого не знает. Но у нас есть здесь и сейчас.

— Про ту самую грань. Есть ли какие-то мистические моменты в твоем творчестве?

Было дело, когда я случайно догадывалась, что будет потом. Это просто такие моменты вдохновения, и это не моя заслуга. Самый истинный пик вдохновения – это когда мне просто хочется подойти и обвести то, что я вижу, на чистом листе или холсте. Я иногда обвожу. Как будто это кто-то делает за меня.

— Домашние дела, маленький сын. Как успеваешь выспаться?

Днем у меня есть замечательный художник, которому скоро пять лет. И мы творим вместе. Я ложусь вечером часа на два поспать. И у меня появляются силы. А под утро я ложусь часа на четыре или пять, и мне хватает. Бывают дни, конечно, когда я просто вырубаюсь и сплю сутки. Но это бывает редко.

— Ты бы хотела, чтобы Артур пошел по твоим стопам?

Я бы не хотела, чтобы он шел по моим стопам. Я бы хотела, чтобы у него была своя дорога. Я буду счастлива безмерно и благодарна Вселенной, если он будет талантливей и лучше меня. Наши дети должны быть лучше нас.

Сначала Артур хотел быть зубным доктором, и я была счастлива. Потом он сказал, что он будет глазным доктором, и я тоже была счастлива. Теперь он хочет быть космонавтом. И да, я поддерживаю его идею. Потому что главное – чего-то хотеть и идти к своей цели.

— О планах на будущее, какие они у тебя?

Я никогда не планирую. Я не планирую, потому что я поняла, что это самое бесполезное занятие. Особенно в пандемию. Да и не только. Я радуюсь тому, что происходит сейчас, и где-то вырисовываются эскизы будущего. Но как оно будет – никто не знает.

Анна Пронина родилась в 1985 году в городе Подольске (ранее Котовск), Украина. В 1999 окончила музыкальную и поступила в художественную школу. В 2003 году поступила в ПГУ им. Шевченко на кафедру декоративно-прикладного и изобразительного искусств инженерно-педагогического факультета. Защитила диплом в 2008 году по специальности преподавателя ИЗО и черчения.

Анна Пронина работает в разных техниках. Это и живопись маслом и акварелью, графика пастелью, кофейной гущей с применением огня, картины вином и компьютерная 2D-графика.

Художник проиллюстрировала несколько книг. На счету Анны более 30 персональных выставок, включая зарубежные.

Беседовала: Elena Cernicova

Медиа и фото: архив Анны Прониной

Права на изображения картин: Анна Пронина

Интервью подготовлено в рамках арт медиапроекта WIND «Подари искусство». Генеральными партнерами проекта являются Mastercard и Moldindconbank.

Проект проходит при поддержке Castel Mimi и Национальной библиотеки Молдовы.